Если человек поступился совестью, но не потерял еще способности к самооценке, то ему трудно бывает смотреть в глаза своим товарищам. Показательно в этом отношении письмо, которое пришло в редакцию газеты «Советский спорт» от тренера и двух спортсменок: «Летом 1970 г. в Киеве состоялись Всесоюзные юношеские спортивные игры, на которых успешно выступили велосипедисты Киргизии, завоевавшие общее второе место. Особенно весомый вклад в этот успех внесла Валя Милюкова, выигравшая индивидуальную гонку на 15 км; и занявшая четвертое место в групповой гонке на 20 км. Нас поздравляли и хвалили, а мы не знали, куда спрятать глаза от стыда.
Дело в том, что я, как старший тренер команды, совершил подлог, включив в команду девушек 1950 г. рождения двух более взрослых гонщиц. Одной из них и была В. Милюкова, родившаяся 31 декабря 1949 г., а второй Н. Переверзева (родилась в сентябре 1949 г.). Мне трудно объяснить, а тем более хоть как-то оправдать свой поступок.
Могу только сказать, что я не рассчитывал на столь успешное выступление Милюковой, а предполагал, что она только поможет команде получить зачетные очки и избежать одного из последних мест в общекомандном зачете. Но это, конечно, нисколько не умаляет моей вины.
Когда мы вернулись домой, то снова посыпались поздравления, и хотя кое-кто догадывался о подлоге, но никто не упрекнул нас в этом, исходя из принципа, что победителей не судят. Чем больше проходило времени, тем все меньше становилась вероятность нашего разоблачения.
И все же мы не находили покоя. Особенно болезненно переживала свою «победу» Милюкова, которой досталась львиная доля поздравлений. Чтобы избежать разговоров, она перестала посещать тренировки и решила вообще навсегда расстаться с велосипедом.
Но минуло несколько месяцев, и она поняла, что не может жить без спорта. Однако и продолжать занятия спортом, имея на совести бесчестный поступок, ни Милюкова, ни Переверзева не смогли, да и я после долгих мучительных раздумий пришел к выводу, что самое лучшее, хотя и с большим опозданием, исправить свою ошибку, признавшись в ней публично.
И мы решили написать совместное письмо в газету «Советский спорт», чтобы хотя бы этим загладить свою вину перед товарищами, перед своими подругами-гонщицами…»